«Человѣкъ, рожденный женою, кратокъ днями и пресыщенъ печалями». (Iов, 14, 1).

«Одно только нужно». (Лук, 10, 42).

Ищемъ мы, иной разъ долго, къ чему бы свое сердце привязать. Стучится оно то въ ту то въ другую земную дверь, ищетъ себѣ пристанища, но тутъ его истерзаютъ, тамъ осквернятъ грѣхомъ, или насмѣются надъ нимъ, и послѣ всего этого остается пустота и горечь. Вдругъ, послышатся ему слова: «одно только нужно», и предстанетъ предъ нимъ Божественный Сердцевѣдецъ, Который, зная человѣка насквозь, и его исканiя, и метанiя, и стремленiя, такъ положительно утверждаетъ, что ему нужно только одно. Ему нужна связь съ Богомъ, который его создалъ для Себя. Ему нужно принять Того Спасителя, Который пришелъ за нимъ на землю, чтобы не оставить его сиротой никогда. Ему нужна та сила духа, которая можетъ превратить ожесточенное и оскверненное сердце — въ сердце чистое, Богомъ возрожденное, на которомъ начертана воля Божiя. Кто этимъ обогатился, свидѣтельствуетъ, что этого одного достаточно.

Господи, Ты говоришь — «одно только нужно» и я Тебѣ отвѣчаю всей душой «довольно для меня благодати Твоей» [2 Кор. 12, 9], мнѣ больше ничего не нужно!

Не найдется ни одного истиннаго христiанина, который не воздалъ бы Господу славу за то, что жить съ Нимъ хорошо; такъ хорошо, что лучше все претерпѣть, чѣмъ съ Нимъ разлучиться.

«Посему, отвергнувъ ложь, говорите истину».
(Еф. 4, 25)

Апостолъ Павелъ обращается съ этими словами къ людямъ, которые уже познали истину христiанства, и убѣждаетъ ихъ отказаться вполнѣ отъ лжи, столь распространенной во всѣ времена. И такъ, по-видимому, даже послѣ обращенiя, душа человѣческая не сразу и не безъ труда сбрасываетъ съ себя эту ложь, въ которую облекается, какъ въ привычную одежду. Мы постоянно обмѣниваемся пустыми словами, мы невольно увлекаемся внѣшностью, мы обманываемъ другъ друга, предавая обыденнымъ разговорамъ преувеличенное значенiе, и подъ предлогомъ любезности, мы говоримъ много лишняго. И не только въ рѣчахъ нашихъ, но и во взглядахъ, въ самыхъ чувствахъ и мысляхъ, увы, рѣдко встрѣчается безусловная правда. Ко всѣмъ нашимъ сужденiямъ примѣшивается нѣчто неестественное, чему мы даемъ названiе свѣтскихъ приличiй; мы смотримъ на все глазами принятыхъ предразсудковъ, слишкомъ рѣдко отдаваясь влеченiю нашего сердца. Какъ рѣдко мы думаемъ и чувствуемъ правильно! Сколько разъ вопреки внушенiю нашей совѣсти, вопреки Слову Божiю, мы довольствуемся въ своихъ поступкахъ лишь приблизительной честностiю, какъ часто нашими словами мы искажаемъ и прикрываемъ истину!

«И Моисею сказалъ Онъ: взойди къ Господу ты и Ааронъ». (Исх. 24, 1).

«Возвожу очи мои къ горамъ», говоритъ Псалмопѣвецъ, — это точно отвѣтъ на призывъ: «взойди къ Господу». А за очами, пусть подымаются душа и жизнь къ Нему, ухватившись за ту Руку Божiю, Которая простирается внизъ, чтобы поднять и приблизить.

Нелегко самому высвободиться отъ грѣха и гнетущей плоти, нелегко взбираться по крутизнѣ искушенiй и соблазна, къ небу. Но рука объ руку съ Вождемъ, Который открылъ и проложилъ дорогу, душа стремится вверхъ и то, что раньше служило ей преткновенiемъ и поводомъ къ паденiю, становится ступенями восхожденiя, грѣхъ и плоть попираются, побѣждаются и шагъ за шагомъ, мы простираемся впередъ и вверхъ. Iакову жизнь представилась ввидѣ лѣстницы, по которой спускались и подымались ангелы; наша жизнь — тоже лѣстница, на нижнюю ступень которой снизошелъ Сынъ Божiй, для того, чтобы поднять и «привести» насъ къ Богу, [1 Петр. 3, 18] иной разъ и тернистой тропой, но благословенной, потому, что на неи Его слѣды.

«Ближе Господь къ Тебѣ,
Ближе къ Тебѣ,
Хотя-бъ крестомъ пришлось
Подняться мнѣ!»

Однажды умирающiй ребенокъ жалобно просилъ: «подымите меня выше, выше!» Отецъ взялъ его на руки и приподнялъ его высоко, но дитя продолжало просить, обрывающимся голосомъ, до послѣдняго вздоха: «выше, выше!» Скоро Господь принялъ его къ Себѣ, изъ дрожашихъ рукъ земнаго отца в любящiя объятiя Отца Небеснаго. На его могилѣ рядомъ съ именемъ ребенка начертали слова: ПОДНЯТЬ ВЫШЕ!

«Устремлюсь путемъ повелѣнiй Твоихъ, когда Ты расшiришь сердце мое. Буду ходить свободно, потому что я взыскалъ повелѣнiй Твоихъ». (Пс. 118, 32, 45).

Когда сердце расширено, то легче повиноваться Божественному закону, а когда исполняешь послушанiе, то тѣмъ самымъ сердце расширяется. Въ этомъ нѣтъ противорѣчiя и каждый можетъ убѣдиться въ томъ собственнымъ опытомъ. Исполняя волю Божiю, узнаете истину, и истина освободитъ васъ. Соблюдая зановѣди Его, пребудете въ Его любви [Iоан. 8], а пребывая въ Немъ, принесете много плода. [Iоан. 15].

Хорошо, когда сердце расширено, не такъ-ли? Вмѣсто того, чтобы чувствовать себя въ какомъ-то заключенiи и вечно мучиться безплодными сожалѣнiями, когда сердце расширяется, идешь свободно, идешь прямо и скоро, не чувствуя усталости и видя ясно цѣль передъ собою. Но ни одинъ человѣкъ въ мiрѣ не можетъ расширить мое сердце будь онъ въ состоянiи поставить меня властелиномъ громаднаго царства. Сколько я ни буду повторять: «я свободенъ», мое сердце все-же будетъ вь тѣсномъ заключенiи и въ порабощенiи грѣху, пока Господь не расширитъ его и не освободитъ меня отъ грѣха и соблазна.

«Если же другъ друга угрызаете и съѣдаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены другъ другомъ». (Гал 5, 15).

«Писать вамъ о томъ же для меня не тягостно, а для васъ твердо». (Фил. 3, 1).

Апостолъ Павелъ не тяготится повторенiемъ однихъ и тѣхъ же наставленiй, увѣренный, что это повторенiе полезно для тѣхъ, къ кому оно обращено. Люди ищутъ и любятъ все новое; напрасно старики предлагают юношамъ тѣ книги, которыми они питались въ молодости; молодежь ими не довольствуется, и потому-то воспитанiе представляетъ столько затрудненiй. Ребенку надоѣдаетъ твердить постоянно одно и тоже; не усвоивъ азбуки, онъ спѣшитъ узнать тѣ науки, которыя ему еще недоступны. Въ духовномъ мiрѣ, мы встрѣчаемъ тоже самое и не разъ приходилось намъ слышать жалобы на то, что вь проповѣдяхъ намъ повторяютъ все одно и тоже. Но, неужели можно допустить, чтобы проповѣдники, ради новизны, упускали единое на потребу, единое неизмѣнное и вѣчное?

Истина едина, какъ Единъ Богъ и одно Искупленiе. Вотъ почему для христiанина не можетъ быть тягостно читать и перечитывать Слово Божiе; при постоянномъ чтенiи Священнаго Писанiя его будетъ поражать съ большею ясностью то, что сначала прошло для него незамѣченнымъ. Наша неохота перечитывать одно и тоже, не есть ли признакъ нашего равнодушiя и поверхностнаго отношенiя къ той истинѣ, которая возвѣщаетъ намъ о нашемъ спасенiи и обѣщаетъ вѣчное блаженство? За желанiемъ новизны, обыкновенно, слѣдуетъ блужданiе по собственнымъ путямъ.

«Жаль мнѣ народа, что уже три дня находится при мнѣ, и нечего имъ ѣсть» (Марк. 8, 12).

Какая забота о немощномъ, голодномъ народѣ! Замѣтимъ всѣ подробности: они отощали, нѣкоторые изъ нихъ живутъ далеко, они могутъ ослабѣть на пути, — все это замѣчаетъ и перечисляетъ Господь. Это не поверхностное какое-то общее благотворенiе, которое не входитъ въ подробности и едва касается чужой нужды. Онъ не только сожалѣетъ о тѣхъ, которые уже ослабѣли, Онъ не только видитъ то, что прямо бросается въ глаза. Нѣтъ, Онъ предупреждаетъ ослабѣванiе, Онъ не хочетъ допустить до этого, Онъ принимаетъ во вниманiе дальнiй путь, и ради этого, остается съ ними до поздняго вечера. И кормитъ Онъ ихъ руками тѣхъ самыхъ людей, которымъ, незадолго до того, наскучила эта голодная толпа такъ, что они просили отпустить ее, доказывая, что накормить нечѣмъ.

Ученики тогда еще были, иной разъ, нерадивы; усталость брала верхъ, усердiе ослабѣвало; но, несмотря на все это, они были послушны, и когда Господь имъ вложилъ въ руки хлѣбъ и повелѣлъ раздавать, они раздавали. Воспринявъ вновь отъ Духа Его, оживилось притупленное чувство, и они стали передавателями Его шедротъ.

Да научитъ насъ Господь жалѣть искренно и глубоко, вникать во всѣ стороны страданiя нашихъ ближнихъ и помнить, что если мы не имѣемъ чѣмъ накормить отъ себя, не только душу, но даже и тѣло, то кормить должны не мы, а Онъ. Предадимъ нашъ скудный запасъ въ Его руки, и Онъ сдѣлаетъ его достаточнымъ.