«И се Я съ вами во всѣ дни до скончанiя вѣка». (Матѳ. 28, 20).
Какое глубокое значенiе имѣютъ эти слова! Замѣтьте, Христосъ не говоритъ, что Онъ былъ или будетъ съ нами, но что Онъ съ нами въ настоящее время. Случается намъ не сознавать Его присутствiя, нашъ взоръ подчасъ отуманенъ слезами и ослѣпленъ ложнымъ блескомъ свѣтской мишуры; наконецъ, когда чаша наша переполнена, намъ мнится, что Господь оставилъ насъ. Самъ Спаситель испыталъ это чувство отчаянiя, страдая на крестѣ. Но, тѣмъ не менѣе, Господь всегда и вездѣ, неизмѣнно съ нами, жалѣя насъ, заботясь о насъ постоянно, выжидая минуту, когда мы, подобно ученикамъ на дорогѣ въ Эммаусъ, или Марiи, плачущей у пустой могилы, очнемся къ радостному сознанiю Его присутствiя. Будемъ всегда помнить эти слова: «во всѣ дни». Въ зимнiе безотрадные дни, когда насъ окружаютъ грозныя тучи, въ дни болѣзни и страданiя, въ дни искушенiя и испытанiя, точно такъ же, какъ въ самые радостные дни нашей жизни, когда небо ясно надъ нами и душа наша полна ликованiя. Самые близкiе друзья могутъ удаляться отъ насъ; но Господь всегда близокъ къ призывающимъ Его. Онъ проходитъ съ нами по глубокимъ волнамъ, и по песчанной пустынѣ, Онъ стоитъ рядомъ съ нами на краю пропасти, съ Нимъ мы не одни и, прiучая себя постепенно къ этой мысли, мы уже никогда не почувствуемъ себя одинокими. Запечатлѣемъ же глубоко въ нашемъ сердцѣ слова эти: «Я съ вами всегда, до скончанiя вѣка».

«Стойте!» — «Скажи сынамъ Израилевымъ, чтобы они шли». (Исх. 14, 13, 15).

Пока мы не научились «стоять» на мѣстѣ, когда того требуетъ Господь, мы не сумѣемъ идти и впередъ, слѣдуя Его зову. Если мы рѣшились Ему служить, Онъ научитъ насъ отдыхать на пути, стоять на мѣстѣ, или же двигаться шагъ за шагомъ впередъ, согласно Его волѣ. Для насъ всего труднѣе бываетъ покоряться волѣ Божьей, выжидая Его указанiя мы бы предпочли всякую дѣятельность такому вынужденному отдыху. Марiя избрала «благую часть», сидя у ногъ Спасителя и слушая слово Его, но, быть можетъ, такое созерцательное положенiе не соотвѣтствуетъ нашимъ потребностямъ; мы рвемся впередъ, насъ тянетъ на живое поприще, на широкое поле дѣятельности, намъ претитъ то, повидимому безцвѣтное прозябанiе, какимъ намъ представляется наша скромная жизнь.

Быть можетъ, и теперь вы еще въ ожиданiи указанiя Божiя, о, не унывайте! «Благъ Господь къ надѣющимся на Него, къ душѣ, ищущей Его. Благо тому, кто терпѣливо ожидаетъ спасенiя отъ Господа». [Пл. Ер. 3, 25-26]. Васъ тяготитъ это ожиданiе? Да, пока вы не отдадитесь всецѣло Господу, пока не покоритесь, не примиритесь вполнѣ и безповоротно вашей участи; но съ той минуты, какъ вы отдадите все въ Его руки, предоставивъ Ему управлять вами; помимо васъ самихъ и, принимая Его волю безпрекословно въ вашемъ сердцѣ, повѣрьте, въ душѣ вашей водворится миръ невозмутимый, тотъ миръ, который превыше всякаго ума. Господь требуетъ и ожидаетъ отъ васъ, прежде всего полнаго отреченiя отъ своей воли, отъ всего своего, тогда можетъ быть будетъ обращено и къ вамъ повелѣнiе «чтобы вы шли» и та дѣятельность, которую вы искали съ такимъ трудомъ, очутится рядомъ съ вами; вы увидите ясный путь передъ собою, вамъ уже не нужно будетъ ничего искать, ничего придумывать, вы будете идти впредъ подъ сѣнью крылъ Его, во свѣтѣ лица Его; «черезъ реку перешли стопами, тамъ веселились мы о Немъ». [Пс. 65, 5]. О душа, тревожная, безпокойная, суетливая, успокойся, потерпи, утихни, довѣрься Господу, и убѣдись, что Его цѣли достигаются всегда, что для Него нѣтъ ничего невозможнаго; «ибо отъ вѣка не слыхали, не внимали ухомъ и никакой глазъ не видалъ другого Бога, кромѣ Тебя, Который столько сдѣлалъ бы для надѣющихся на Него». [Ис. 64, 4].

«Iисусъ пострадалъ внѣ вратъ. Итакъ выйдемъ къ Нему за станъ, нося Его поруганiе». (Евр. 13, 12, 13).

Бываютъ страданiя двоякаго рода. Нѣкоторыя страднiя лежатъ прямо на нашемъ пути, и входятъ въ кругъ нашей обыденной жизни. Мы съ ними свыклись, они не удивляютъ насъ. Но бываютъ и такiя горести, такiя скорби, которые намъ кажутся сверхъ нашихъ силъ, которыя какъ бы внѣ вратъ, и имъ труднѣе покориться. Когда такого рода испытанiя выпадаютъ на нашу долю, намъ кажется, что судьба къ намъ несправедлива, что мы могли бы терпѣливо перенести всякое другое горе, но страданiя «внѣ вратъ» представляются намъ непосильными, они возмущаютъ и оскорбляютъ насъ. Однако, тотъ, кто написалъ эти слова, хотѣлъ намъ принести особое утѣшенiе. Онъ хотѣлъ сказать ими, что наша скорбь подобна скорби Христа; Онъ ими зоветъ насъ, въ минуты унынiя, въ садъ Геѳсиманскiй, въ которомъ мы увидимъ Страдальца «внѣ вратъ». Въ этомъ саду, во время величайшей предсмертной тоски, Сынъ Божiй не несъ еще на Себѣ открытой раны. Онъ, какъ будто, бездѣйствовалъ, не принимая участiя въ борьбѣ. Онъ терпѣлъ безпрекословно несправедливые упреки, людямъ могло казаться, что жизнь Его безполезна и не нужна никому. Однако, великое служенiе Его въ эти минуты, Его заслуга передъ людьми не можетъ ни съ чѣмъ сравниться, — въ этомъ саду Онъ совершилъ подвигъ непостижимый, исполинскiй! Тамъ, въ Геѳсиманскомъ саду, во время кажущагося бездѣйствiя, была одержана величайшая въ мiрѣ побѣда. Въ ту ночь, въ которую Онъ былъ преданъ, униженъ, отверженъ, поруганъ людьми, Слава Его достигла высшей степени.

О вы, страдающiе «внѣ вратъ», уединитесь съ Нимъ въ Геѳсиманiи, ищите тамъ утѣшенiя вашей скорби, ободритесь, воспряньте душою при мысли о тѣхъ торжественныхъ минутах, когда Самъ Сынъ Божiй былъ «послушенъ даже до смерти, и смерти крестной». [Фил. 2, 8].

«Богъ всякаго утѣшенiя, — утѣшающiй насъ во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утѣшать находящихся во всякой скорби тѣмъ же утѣшенiемъ, которымъ Богъ утѣшаетъ насъ самихъ».
(2 Кор. 1, 3, 4).

Многочисленны и разнообразны способы, которыми «Богъ всякаго утѣшенiя» утѣшаетъ насъ. Иногда какое-нибудъ слово изъ священнаго Писанiя вдругъ освѣтитъ нашъ умъ и сердце: какъ свѣтлый солнечный лучъ, пробивающiйся сквозь тучи, это слово долго звучитъ въ нашемъ сердцѣ, ободряя, возвышая наши мрачныя мысли. Иногда участiе ближняго, теплое слово, высказанная намъ любовь согрѣваетъ нашу душу, мнившую себя одинокой и покинутой всѣми; и любовь эта является намъ прообразомъ той вѣчной любви, которая окружаетъ насъ съ нашаго рожденiя и до смертнаго часа. Нѣтъ той глубокой скорби, нѣтъ того мрачнаго дня, въ которые Господь не вливаетъ хотя малую долю утѣшенiя. Онъ не сразу отниметъ боль нашего сердца, — она нужна и полезна намъ, но Онъ облегчитъ ее Своимъ присутствiемъ. Будемъ только всегда ловить эти свѣтлые лучи, проникающiе къ намъ, не будемъ погружаться всецѣло въ наше горѣ, не будемъ унывать настолько, чтобы не замѣтить лучъ свѣта, пробивающiйся сквозь тучи. — Невольно спрашиваемъ мы себя иногда, почему нужна сердечная наша боль, поражающая всѣ струны нашего существа, почему все, что составляло наше счастiе, что наполняло нашу жизнь, мало помалу исчезаетъ, оставляя насъ одинокими, разбитыми! Не будемъ допускать такого вопроса, а будемъ искать глубокую цѣль всего случившагося въ этихъ словахъ апостола: «чтобы и мы могли утѣшать находящихся во всякой скорби».

Неужели мы не найдемъ облегченiя въ этой мысли? Горѣ было бы невыносимо при сознанiи, что оно безполезно, не нужно; о, не спрашивай никогда, почему? Та школа терпѣнiя и скорби, черезъ которую ты проходишь, имѣетъ свое особое назначенiе и, быть можетъ, придетъ время, когда Господь сподобитъ тебя утѣшить страждущаго брата тѣмъ утѣшенiемъ, которое ты прiобрѣлъ собственнымъ опытомъ. — Когда передъ тобою раскроется бездна чужого страданiя, ты будешь имѣть возможность облегчить его тѣмъ самымъ, что облегчило и твою безконечную скорбь, въ которой тебя не оставилъ Господь. Долготерпѣнiе Спасителя неисчерпаемо, Онъ терпитъ насъ годами, Онъ не перестаетъ слѣдить за нами шагъ за шагомъ, готовъ прощать наши слабости и отступленiя, и среди глубочайшаго мрака, среди самаго тернистаго пути, — «Отецъ Милосердiя и Богъ всякаго утѣшенiя... утѣшаетъ насъ самихъ».

«Какъ утѣшаетъ кого либо мать его, такъ утѣшу Я васъ». (Ис. 66, 13).

Въ любви матери, столь естественной, столь знакомой каждому изъ насъ, Господь олицетворяетъ для насъ любовь Свою ко всему человѣчеству. Въ своей безконечной любви, — «Онъ печется о насъ» [1 Пет. 5, 7] и въ этомъ самомъ попеченiи Онъ посылаетъ намъ скорби и испытанiя. Какая любящая мать не принуждаетъ себя иногда огорчать своего ребенка, подвергая его наказанiю, или лишая удовольствiя, когда она знаетъ, что такое лишенiе должно послужить ему въ пользу? Ребенокъ плачетъ, его маленькое горе кажется ему невыносимымъ, несправедливымъ, и сердце матери болитъ при видѣ этого горя, но, имѣя въ виду благо ребенка, которое для нея дороже всего на свѣтѣ, она тверда въ проведенiи своихъ мѣръ. О, какъ часто, въ нашемъ горѣ, мы бываемъ похожи на безразсудныхъ дѣтей! Мы плачемъ безутѣшно, намъ кажется, что посланное намъ страшное испытанiе могло бы миновать насъ, что оно выше нашихъ силъ, и мы не сознаемъ того высшаго блага, которое мы имъ прiобрѣтаемъ для вѣчности. Навѣрное, любящiй Господь, въ Своемъ безконечномъ милосердiи, жалѣетъ насъ не меньше, чѣмъ самая нѣжная мать; несомнѣнно и для насъ придетъ часъ, когда «печаль наша обратится въ радость». [Iоан. 16, 20]. Мы поймемъ тогда, что «временныя страданiя наши ничего не стояли въ сравненiи съ той славой, которая откроется въ насъ». [Римл. 8, 18].

«Пребудьте во Мнѣ, и Я въ васъ. Какъ вѣтвь не можетъ приносить плода сама собою, если не будетъ на лозѣ: такъ и вы, если не будете во Мнѣ». (Iоан. 15, 4)

Въ отдѣльности никакой человѣкъ не можетъ достигнуть величiя, онъ становится великимъ лишь по отношенiю къ другой жизни, лишь «теряя свою жизнь, чтобы сберечь ее». [Матѳ. 10, 39].

Въ чемъ заключается величiе патрiотизма, филантропiи? Въ томъ, что ни то, ни другое не вмѣщаетъ отдѣльныхъ личностей, все поглощено любовiю ко всему человѣчеству, личность чловѣка исчезаетъ въ одномъ общемъ дѣлѣ. Дѣйствительно, каждый изъ насъ только начинаетъ жить тогда, когда онъ умираетъ для себя. «Вѣтка не можетъ приносить плода сама собою, если не будетъ на лозѣ». Одно самозабвенiе возвышаетъ душу; мы часто говоримъ о томъ, что надо себя забыть, но вопросъ въ томъ, какимъ образомъ мы этого достигнемъ? Хотимъ ли мы забыть о себѣ, умирая, или рождаясь къ новой жизни? — Можно забыть о себѣ и о своемъ горѣ, одурманивъ себя наркозомъ, но это ничто иное, какъ ядъ, и въ такомъ средствѣ одно малодушiе. Но есть самозабвенiе, есть уничтоженiе боли, достигаемое только живой силой, силой любви, которая заставляетъ насъ, забывая о себѣ, помнить лишь о другихъ. О душа моя, прилѣпись къ лозѣ, войди всецѣло въ другую жизнь, въ Его жизнь, сдѣлайся членомъ Его тѣла, проникнись Его духомъ. Пусть молитва Господня сдѣлается твоею молитвою, молись чтобы святилось Имя Его, чтобы совершалась Воля Его, чтобы водворилось Царство Его, чтобы человѣчество было избавлено отъ лукаваго, чтобы грѣхъ, былъ побѣжденъ силою любви. Тогда, забывая о себѣ, въ постоянномъ созерцанiи Христа Спасителя, ты достигнешь того блаженства, которое приготовилъ Господь любящимъ Его.

«Онъ исцѣляетъ сокрушенныхъ сердцемъ и врачуетъ скорби ихъ». (Пс. 146, 3).

Боль отъ сломаннаго члена не прекращается тотчасъ послѣ того, какъ его вправили. Такъ и разбитое сердце не вылечивается сразу. Горѣмъ разбитое сердце парализовано, оно потеряло силу дѣйствовать, оно уже не способно принимать участiя въ общемъ движенiи. Вылечить такое больное сердце значитъ возвратить ему трудоспособность, но рана остается еще открытою надолго. Даже Самъ Христосъ не обѣщалъ излечить сразу рану, а лишь «врачевать» ее Своими руками, и это значитъ, что Онъ остановитъ потокъ крови и позволитъ намъ снова дѣйствовать, вопреки нашей сердечной боли.

Въ чемъ же состоитъ это цѣлебное средство, исходящее отъ Него? Это средство есть сочувствiе чужому горю, сознанiе, что не я одинъ страдаю; живое участiе въ горѣ братьевъ нашихъ облегчаетъ наше собственное горѣ. Присматриваясь къ бременамъ, носимымъ всѣми окружающими насъ, мы не замѣчаемъ своего собственнаго бремени.

О Господи, въ числѣ труждающихся и обремененныхъ возложи и на меня Твое бремя! Твое бремя одно только и можетъ излечить мои раны, и только крестъ Твой можетъ прикрыть ихъ. Допусти меня до Твоего крестнаго пути, позволь мнѣ нести Твой крестъ съ Тобою и дѣлить съ Тобою всеобщую мiровую скорбь. Тѣнь Твоего креста будетъ моимъ свѣтомъ, мой личный крестъ будетъ облегченъ тяжестiю креста Твоего; мои слезы прекратятся, глядя на слезы, которыя Ты проливаешь за грѣхи и зло всего человѣчества.

Слава Богу - ЗА ВСЁ !!!

«Жатвы много, дѣлателей же мало». (Матѳ. 9, 37).

Чудные, лѣтнiе дни, богатое поле, усѣяннное цвѣтами нивы покрытыя созрѣвающими колосьями, какъ легко уподобить все это жизни человѣческой! Каждый день, посланный намъ Господомъ, представляетъ безчисленное множество случаевъ для служенiя Ему, каждая минута, если только мы будемъ постоянно на сторожѣ, есть какъ бы чудный цвѣтокъ, открывающiйся нашимъ взорамъ; его красу, его благоуханiе мы должны нести въ тѣ темные углы, которые лишены Божьяго свѣта. Наше жизненное поле усѣяно незрѣлыми колосьями, обѣщающими богатый урожай въ будущемъ, о, не станемъ пренебрегать ими, не будемъ терять ни одной минуты, ни одного случая удобрить ниву, помочь созрѣванiю этихъ плодовъ. Широкое поприще открыто намъ, и въ нашей волѣ потрудиться на немъ, или лѣниво сложить руки. Пусть каждый спроситъ себя сегодня, какъ употребилъ онъ вчерашнiй день? Пусть въ концѣ недѣли, достигнувъ дня Господня каждый оглянется назадъ, на пройденную седьмицу, какие представится ему его поле, — будетъ ли оно цвѣсти, увидитъ ли Онъ на немъ зрѣлые плоды, или же придется сознаться, что все запущено, не воздѣлано, все заросло, заглохло, все погибаетъ безъ бдительнаго ухода!

Вспомнимъ, какъ дорого время, и не будемъ терять ни минуты даромъ, тогда жизненное поле представится намъ во всей своей цвѣтущей красѣ. Жатвы вездѣ много, поспѣшимъ же быть усердными работниками на нивѣ Господней, и рѣшимся отдать ей всю нашу жизнь.

«Бодрствуй и утверждай прочее, близкое къ смерти». (Откр. 3, 2).
Когда горѣ ваше готово обратиться въ отчаянiе, въ безутѣшную скорбь по потерянному, вспомните о томъ, что вы еще имѣете. Память объ умершихъ не должна изгладиться изъ нашего сердца, любовь къ нимъ не должна прекратиться, но память эта превращается въ любовь къ живущимъ и поощряетъ насъ служить имъ, вспоминая умершихъ. Когда мы теряемъ нашихъ близкихъ, почти неизбѣжно является чувство сожалѣнiя и раскаянiя въ томъ, что при жизни мы не довольно ихъ цѣнили, не довольно любили, не довольно ласкали; намъ больно сознаться, что мы не отдали имъ всего что могли, и теперь уже загладить этого нельзя! Но не слѣдовало бы слишкомъ предаваться этому чувству, оно должно лишь служить намъ урокомъ и двигателемъ въ нашей дальнѣйшей жизни. Вспоминая все, упущенное нами въ прошедшемъ мы съ большимъ усердiемъ будемъ дѣйствовать въ настоящемъ, и тогда сожалѣнiя наши не будутъ безплодны, они превратятся въ живую силу, въ любовь, горящую желанiемъ отдать себя на служенiе оставшимся. Вы, быть можетъ, потеряли многое? Но вы еще остались нужны многимъ; сколько слезъ можете еще осушить, сколько страданiй облегчить, сколько одинокихъ сердецъ согрѣть вашею любовiю. «Приходитъ ночь, когда никто не можетъ дѣлать». Дѣлайте же, пока есть день, — и «утверждайте прочее».

«Они говорятъ ему: никто насъ не нанялъ. Онъ говоритъ имъ: идите и вы въ виноградникъ мой». (Матѳ. 20, 7).

Люди, о которыхъ идетъ рѣчь, были тѣ, которые стояли праздными въ одиннадцатомъ часу. Они пришли поздно, и ихъ никто не нанялъ. Но Господь употребляетъ и тѣхъ, которые никому не нужны. Онъ находитъ употребленiе для самыхъ праздныхъ. Почему же столько людей приходитъ поздно и остается праздными? Потому что люди вообще недовѣрчивы, и согрѣшившаго разъ считаютъ уже неспособнымъ ни къ чему. Но Господь вѣритъ въ исправленiе людей; Онъ не пренебрегаетъ никѣмъ, Онъ не отвергаетъ и тѣхъ, кто приходитъ къ Нему лишь въ одиннадцатомъ часу, Онъ и имъ не отказываетъ въ случаѣ исправиться. Величайшiй работникъ на нивѣ Господней былъ человѣкъ одиннадцатаго часа, Апостолъ Павелъ. Его сотрудники смотрѣли на него съ недовѣрiемъ, но Господь далъ ему широкое поле дѣятельности. О, Господи, благодарю Тебя за Твое долготерпѣнiе, за Твое довѣрiе къ падшему человѣку! Многiе изъ насъ приходятъ въ одиннадцатомъ часу, наши ближнiе отъ насъ отварачиваются, намъ мѣста нѣтъ въ ихъ виноградникѣ, но Ты укажешь намъ мѣсто! Ты самъ прошелъ одинокiй путь страданiя, Ты былъ отверженъ и покинутъ всѣми, Ты довѣряешь и тѣмъ, кто приходитъ поздно. Ты оставляешь открытую дверь кающемуся грѣшнику. Ты принимаешь всѣхъ отверженныхъ людьми, для Тебя нѣтъ ничего невозможнаго, Тебя не страшитъ самая темная ночь, сквозь густой мракъ Ты видишь возможность свѣта, въ самой темной душѣ Ты найдешь свѣтлую точку.