«И понудилъ Iисусъ учениковъ Своихъ войти въ лодку, и отправиться прежде Него на другую сторону». (Матѳ. 14, 22).

Вѣроятно, такое повелѣнiе Спасителя, показалось ученикамъ страннымъ. Привыкшiе всегда быть съ Iисусомъ, имѣя возможность постоянно дѣлиться съ Нимъ мыслями, повѣрять Ему свои заботы и сомнѣнiя, они быть можетъ и не сознавали, насколько тяжело будетъ имъ лишиться этого дорогого присутствiя. Ученики испытали на себѣ уже не разъ нѣжную заботливость Спасителя, но они еще не съумѣли оцѣнить ее по достоинству. Такъ и мы обыкновенно не цѣнимъ то счастье, которымъ пользуемся постоянно. И тутъ Господь избралъ ночную тьму, чтобы тронуть сердца, которыя остались равнодушны, при радостномъ свѣтѣ солнца. Теперь, среди бури, имъ предстояло испытать весь ужасъ одиночества, всю бездну человѣческаго безсилiя, и они должны были постигнуть наконецъ, что избавленiе можетъ придти только отъ Господа, что Онъ Одинъ долженъ преобладать въ нашихъ сердцахъ, и господствовать надъ нами. И Онъ, знающiй все, что ихъ ожидало, посылаетъ ихъ, одинокими, во тьмѣ ночной, въ разразившейся бурѣ, не изъ равнодушiя или безпечности, но отъ полноты Своей любви, имѣя въ виду одно ихъ благо.

Однако Онъ-же сказалъ: «И когда выведетъ Своихъ овецъ, идетъ передъ ними». — Какъ же согласовать это обѣщанiе съ тѣмъ, что происходило съ Апостолами въ четвертую стражу ночи. Его обѣщанiя никогда насъ не обманутъ, но Его мѣра и наша, очень различны, и Господь иногда очень близокъ къ Намъ и тогда, когда мы Его не видимъ. Посылаетъ ли тебя Господь подчасъ одного, среди мрака и неизвѣстности, внимаешь ли ты этому голосу, не зная почему ты посланъ, не понимая ничего, кромѣ того, что Господь такъ велитъ. Случалось ли тебѣ, смѣло продолжать твой путь, не видя передъ собой Господа твоего, и удивляясь тому, что препятствiя исчезаютъ какъ бы сами собой, затрудненiя сглаживаются, и тебя встрѣчаетъ неожиданныч успѣхъ. На этотъ разъ Апостолы, вѣроятно, и не поняли, почему Господь отослалъ ихъ. Хотѣлъ ли Онъ удалить ихъ отъ соблазна, или же отнять у нихъ трудъ, который они исполняли неохотно, — можетъ быть и то и другое. Неужели не приходилось тебѣ тяготиться обязанностями, исполнять ихъ неохотно, безъ любви, безъ увлеченья, и очутиться вдругъ, съ пустыми руками, пораженнымъ, ошеломленнымъ ударомъ, который у тебя отнялъ дотолѣ нелюбимый тобою трудъ.

Но послѣ перваго порыва неудовольствiя, ученики вѣроятно наслаждались отдыхомъ и тишиной, и тѣмъ радостнымъ сознанiемъ, что работа дня окончена, и что Господь Самъ посылаетъ ихъ на отдыхъ. Не долго продолжалось ихъ спокойствiе, скоро поднялся вѣтеръ, началась буря, «и лодку било волнами, потому что вѣтерь былъ противный». [Матѳ. 14, 24]. Такъ, одинъ часъ, внезапно, непонятно для насъ самихъ, иногда измѣняетъ и для насъ цѣлую жизнь, и въ одно мгновенiе исчезаютъ всѣ наши надежды. Они погибали, а Спаситель былъ далеко. Онъ ихъ отпустилъ безъ Себя, въ опасный путь. Можемъ ли мы удивляться, что вѣра учениковъ поколебалась.

О, ты усталый путникъ, изнемогающiй среди бури житейской, когда тебѣ кажется, что Господь тебя покинулъ, вспомни: «И увидѣлъ ихъ бѣдствующихъ въ плаванiи». [Марк. 6, 48]. Онъ, для Котораго ночь свѣтла какъ день, Онъ смотрѣлъ на нихъ, видѣлъ страхъ и смущенiе овладѣвшее ими, видѣлъ ихъ трепетъ, внималъ ихъ отчаянному воплю. Онъ увидѣлъ ихъ «бѣдствующихъ», почему же Онъ не поспѣшилъ тотчасъ къ нимъ на помощь. Забылъ ли онъ о нихъ? — Нѣтъ. — Онъ за нихъ молился. Отъ него не ускользнуло ничего, что происходило въ той лодкѣ, и Онъ молился о внутренней, духовной ихъ безопасности, Онъ предотвращалъ отъ нихъ не внѣшнее, а внутреннее крушенiе. Онъ зналъ, что для нихъ, какъ и для насъ, тысячу разъ лучше испытать бурю и противный вѣтеръ, заставляющiе взывать къ Нему, чѣмъ тихое безмятежное плаванiе, среди котораго Спаситель нашъ забытъ. Онъ хотѣлъ спасти ихъ не отъ разъяренной стихiи, а отъ невѣрiя, легкомыслiя, ожесточенiя сердца. Не будемъ же бояться бури, а будемъ помнить, что: «Господь предсталъ мнѣ, и укрѣпилъ меня... и избавитъ меня Господь отъ всякаго злого дѣла и сохранитъ для Своего Небеснаго Царства». [2 Тим. 4, 18]. Онъ наблюдаетъ за нами, Ему извѣстна наша борьба, наши безсильныя страданiя, наше отчаянiе; Онъ видитъ насъ, бѣдствующихъ. Всю тяжесть нашего бремени Онъ беретъ на себя, и готовъ нести его съ нами. Забыть насъ Онъ никогда не можетъ. «Вотъ я начерталъ тебя на дланяхъ Моихъ». [Ис. 49, 16]. — «Только Онъ — твердыня моя, и спасенiе мое, убѣжище мое: не поколеблюсь». [Пс. 61, 7].

«Отъ скорби происходитъ терпѣнiе». (Римл. 5, 3).

Жизнь даетъ намъ великiй урокъ терпѣнiя. Въ какой бы школѣ мы не научились ему, — мы должны всегда его принимать съ готовностью. Терпѣнiе намъ нужнѣе всего въ жизни. Многiе теряютъ все, потому что у нихъ не хватаетъ терпѣнiя. «Терпѣнiемъ вашимъ спасайте души ваши», сказалъ Господь. [Лук. 21, 19]. Дѣйствительно, мы подчасъ погибаемъ отъ нашего нетерпѣнiя, тогда какъ перенося испытанiе терпѣливо и кротко, мы становимся побѣдителями. И такъ, стоитъ того, научиться терпѣнiю, такъ какъ безъ этого мы ничего не достигнемъ въ жизни. Тяжелая школа нужды и страданiя учитъ терпѣнiю. Подвергая насъ такому испытанiю, Господь не хочетъ, чтобы мы жаловались и стонали, но чтобы мы воспѣвали хвалу Всевышнему. Говорятъ, — нѣкоторыхъ птичекъ запираютъ въ темнотѣ, чтобы онѣ научились новымъ пѣснямъ. Многихъ вѣрующихъ Господь лишаетъ на время свѣта и радости, чтобы научить ихъ терпѣнiю. Мы невольно любуемся терпѣливыми людьми, не подозрѣвая какою цѣною достается имъ этотъ драгоцѣнный даръ, котораго мы должны добиваться, хотя бы путемъ всевозможныхъ лишенiй и невзгодъ.

«Терпѣнiе же должно имѣть совершенное дѣйствiе, чтобы вы были совершенны во всей полнотѣ, безъ всякаго недостатка». [Iак. 1, 4].

«Илiя отошелъ въ пустыню, и пришедъ сѣлъ подъ можжевеловымъ кустомъ, и просилъ смерти себѣ и сказалъ: «довольно ужъ Господи, возьми душу мою». (3 Цар. 19, 4).

У кого, въ минуту унынiя, не прозвучалъ въ сердцѣ отголосокъ этихъ словъ. По всей вѣроятности, разныя обстоятельства, не важныя сами по себѣ, соединились противъ пророка, и стали какъ бы поперекъ его пути. Онъ только что разстался со своимъ вѣрнымъ помощникомъ и слугою, и онъ блуждалъ цѣлый день по песчаной пустынѣ, подъ жгучими лучами солнца; и подъ вечеръ, изнемогая отъ усталости и голода, онъ бросился подъ дерево; не мудрено, что онъ упалъ духомъ подъ гнетомъ физической усталости, и что недовольство собой вызвало въ немъ мрачныя мысли. Прогнѣвался ли на него Господь за такое унынiе? Онъ не сказалъ ему ни слова упрека. Пророкъ Илiя изнемогаетъ отъ усталости, и Господь «возлюбленному Своему даетъ сонъ». [Пс. 126, 2]. Онъ голоденъ — и хлѣбъ посланъ ему, онъ жаждетъ — и передъ нимъ является кувшинъ съ водой. И такъ, вмѣсто наказанiя, Отецъ Небесный восполнилъ всю его нужду; и укрѣпленный, съ обновленными силами, Илiя встаетъ, готовый взяться снова за свое дѣло.

А ты, читатель, лежишь ли можетъ быть усталый, обезсиленный подъ твоимъ можжевеловымъ кустомъ? Кажется ли тебѣ, что ежедневныя твои заботы, хлопоты, тревоги, превышаютъ твои силы? О, ободрись скорѣе, Господь нашъ «вчера и сегодня, и во вѣки Тотъ же». [Евр. 13, 8]. Также, какъ Онъ послалъ отдыхъ Своему пророку, Онъ пошлетъ отдыхъ и тебѣ, Онъ успокоитъ твое волненiе, если ты обратишься къ Нему. Своей любовью Онъ насытитъ твой душевный голодъ, — источникомъ воды живой, Онъ напоитъ твое жаждущее сердце, и обновленный, удовлетворенный, ты тоже, со свѣжими силами, пойдешь по пути твоему, «радуясь» [Дѣян. 8, 39], готовый исполнить волю Господню, въ твоемъ ежедневномъ трудѣ.

«Они увидѣли Iисуса, идущаго по морю... и испугались...» (Iоан. 6, I9).

Когда мы призываемъ Господа въ нашей немощи, готовы ли мы Его признать въ какомъ бы обликѣ Онъ не явился намъ? Мы молимся, не предоставляя Ему отвѣтить, какъ Ему угодно, на наши молитвы; мы какъ бы предписываемъ Ему и способъ и время отвѣта. Ученики призывали Его въ опасности, ждали Его, тосковали по Немъ, — а теперь, когда Онъ явился передъ ними, — они «испугались». Почему же? Только потому, что Онъ явился въ новомъ видѣ, не такъ, какъ они ожидали. Быть можетъ, они представляли себѣ Его плывущимъ къ нимъ навстрѣчу въ челнокѣ, или же ожидали, что Онъ внезапно очутится между ними на кораблѣ; какъ бы то ни было, они «всѣ видѣли Его, и испугались». [Марк. 6, 50]. Однако, не было, повидимому, никакой причины бояться Того, Кто приближался къ нимъ, среди ночной темноты, въ сiяньи небеснаго свѣта. Кто шелъ по непокорнымъ волнамъ, не поддаваясь имъ. Неужели они не узнали своего Учителя, не поняли, что «путь Его въ морѣ, и стезя Его въ водахъ великихъ, и слѣды Его невѣдомы?» [Пс. 76, 20]. Почему же страшиться свѣта, который открываетъ Его нашимъ взорамъ? Потому ли только, что въ этомъ чудномъ явленiи, чудится нѣчто сверхъестественное, какъ бы вѣстникъ изъ другого мiра? Мы можетъ быть ждемъ помощи извѣстнаго рода, а она является совершенно иначе, мы зовемъ Господа, когда находятъ сумерки, Онъ же приближается къ намъ въ четвертую стражу ночи. Мы ищемъ избавленiя по нашимъ узкимъ земнымъ понятiямъ, а Онъ озаряетъ насъ лучами небеснаго свѣта. Но истинная вѣра принимаетъ и то и другое, принимаетъ все, лишь бы оно было отъ Господа. Чего-же боялись ученики? «Они подумали, что это призракъ»? [Марк. 6, 49]. А что, если бы это дѣйствительно было такъ? Въ такомъ случаѣ, видѣнiе это могло предвѣщать скорую смерть; — но что же? Неужели эти люди не хотѣли разстаться съ бушующимъ моремъ, и отчаянною борьбою противъ разъяренной стихiи, и покончить со всѣмъ этимъ, цѣною смерти? Такъ и мы, часто тяготимся жизнью, а однако не готовы еще къ смерти, и не признаемъ силу Божiю, во всемъ что случается. Для насъ это не Христосъ приближается въ радостномъ сiянiи небеснаго свѣта, а какая то невѣдомая сила, повелѣвающая волнамъ, и вооруженная противъ насъ. О, если бы мы были увѣрены, что это Господь дѣйствуетъ, мы все перенесли бы съ готовностью; но мы обвиняемъ того или другого человѣка, то или другое обстоятельство, забывая, что никто и ничто не можетъ дѣйствовать вопреки волѣ Божiей. Итакъ, на дѣлѣ оказывается, что отправляясь въ путь, мы оставляемъ Господа далеко за собой на берегу, и хотимъ сами вынести на себѣ всѣ опасности и невзгоды. «Что вы такъ боязливы? Какъ у васъ нѣтъ вѣры?» [Марк. 4, 40]. Среди шума и волненiя, среди бури свирѣпствующей вокругъ насъ, мы должны прислушиваться къ голосу Господа, искать Его всѣмъ сердцемъ въ каждое мгновенiе нашей жизни и быть готовыми принять Его всегда, въ какой бы образъ не облеклось Его посѣщенiе.

«Онъ взялъ на Себя наши немощи и понесъ наши болѣзни». (Ис. 53, 4).

Когда, подъ гнетомъ скорби нашей, мы повергаемся къ ногамъ Спасителя, мы повергаемся передъ Тѣмъ, Кто Самъ извѣдалъ всѣ скорби; когда мы взываемъ къ Нему, среди искушенiя, мы взываемъ къ Тому, Кто Самъ былъ искушенъ. Когда мы вздыхаемъ о злобѣ людской, насъ слышитъ Тотъ, Кто Самъ былъ огорченъ ожесточенiемъ человѣческимъ; когда, уничтоженные ударомъ отнявшимъ у насъ любимое существо, мы скорбимъ о немъ въ нашемъ опустѣвшемъ жилищѣ, насъ видитъ Тотъ, Кто плакалъ надъ могилою друга; когда, въ одиночествѣ, мы напрасно ищемъ сочувствiя въ ближнихъ, нашу сердечную тоску понимаетъ Тотъ, Кто испыталъ одиночество, и чья душа «скорбѣла смертельно» въ саду Геѳсиманскомъ. И когда, въ минуту слабости и сердечной боли, свѣтъ Божiй скрывается отъ насъ и нами овладѣваетъ ужасное сомнѣнiе, въ этотъ темный часъ насъ подкрѣпляетъ Тотъ, Кто восклицалъ въ предсмертной борьбѣ: «Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставилъ?» [Марк.15, 34].

Когда Спаситель нашъ «взялъ на Себя наши немощи и понесъ наши болѣзни», Онъ шелъ по пути, который долженъ былъ привести Его къ Голгоѳѣ. Теперь, какъ и тогда Онъ расточаетъ намъ Свою неистощимую любовь; блаженъ, кто проникнется этою истиною. Для него не будетъ уже ни тоски, ни одиночества, потому что Спаситель всегда съ нимъ; не будетъ и горечи въ его сердцѣ, потому что онъ знаетъ, что Господь пойметъ и то, что мы не въ силахъ выговорить; онъ не будетъ знать ни слабости, ни страха, потому что чувствуя надъ собою любящiй взоръ Спасителя, онъ увѣренъ, что никакое испытанiе въ будущемъ не можетъ отлучить его отъ любви Христовой. Благословенно то мгновенiе, когда мы впервые преклоняемъ колѣни передъ Нимъ, въ тишинѣ уединенiя, и не умѣемъ еще быть можетъ выразить словами нашу молитву, но чувствуемъ только сладость Его присутствiя, когда мы и не просимъ о помощи, но знаемъ, что Ему все понятно и все извѣстно; когда мы сознаемъ глубоко въ нашемъ сердцѣ, ту истинную неизмѣнную, вѣчную любовь Божiю, подкрѣпляющую насъ въ смертный часъ, и озаряющую насъ Своимъ неземнымъ свѣтомъ. Да пошлетъ Господь каждому изъ насъ лучъ этого небеснаго свѣта

«Кто Онъ Господи, чтобы мнѣ вѣровать въ Него. Iисусъ сказалъ ему: и видѣлъ ты Его, и Онъ говоритъ съ тобою». (Iоан. 9, 37).

Невольно насъ поражаетъ этотъ вопросъ слѣпорожденнаго. Какъ это Онъ, получившiй такое неожиданное, такое величайшее благодѣянiе, какъ исцѣленiе отъ ужаснаго своего недуга, еще не понялъ, откуда пришло это исцѣленiе. Всю жизнь Онъ страдалъ, не видя Божьяго свѣта; тутъ вдругъ открылись его тѣлесныя очи, неужели же не должны были тоже прозрѣть его очи духовныя, и открыть ему, что онъ находится въ присутствiи Сына Божiя. Но видно и слѣпому легче прозрѣть, чѣмъ раскрыть очи вѣры жалкому, сомнѣвающемуся человѣчеству. Господь говоритъ съ нами иногда, а мы спрашиваемъ еще, гдѣ Онъ, почему Онъ насъ оставилъ. Въ нашемъ духовномъ мiрѣ, совершаются чудеса и теперь: скрытый отъ глазъ человѣческихъ не рѣдко творится великiй переворотъ въ человѣческомъ сердцѣ; все оно перерождается, подъ влiянiемъ высшаго вдохновенiя и люди не знаютъ чему приписать непонятную перемѣну. Тогда то Господь говоритъ нашей душѣ; Онъ говоритъ и черезъ обстоятельства, и черезъ испытанiя, и черезъ Свящ. Писанiе. Онъ предстоитъ передъ нами, въ томительные часы безсонной ночи, озаряя Своимъ присутствiемъ нашу слѣпоту, открывая глаза наши, чтобы они могли проникнуть въ глубину Его милосердiя: Онъ говоритъ съ нами и тогда, когда мы этого не знаемъ. О, будемъ внимательны къ этому голосу, поспѣшимъ воскликнуть изъ глубины души: «вѣрую Господи» и будемъ помнить Его слова: «пришелъ Я въ мiръ сей, чтобы невидящiе видѣли». [Iоан. 9, 39].

«И вотъ женщина, которая была грѣшница, узнавши, что Онъ возлежитъ въ домѣ фарисея, принесла алавастровый сосудъ съ мvромъ». (Лук. 7, 37).

Не храните алавастровые сосуды вашей любви и участiя къ ближнимъ безъ употребленiя, до самой ихъ смерти, возлейте на нихъ драгоцѣнное мvро сочувствiя, пока они живы. Скажите имъ слово утѣшенiя, пока они могутъ слышать его, усладите жизнь ихъ подвигами любви, пока ваша любовь можетъ ихъ утѣшить и радовать. То доброе слово, которое вы скажете о нихъ, когда ихъ уже не будетъ, скажите лучше при нихъ. Тѣ цвѣты, которыми вы хотите украсить ихъ могилу, несите ихъ лучше теперь, чтобы оживить ихъ земное жилище. Друзья наши часто нуждаются въ сочувствiи, въ поддержкѣ, не станемъ же отказывать имъ въ этомъ теперь, пока оно имъ дорого, и раскроемъ передъ ними при жизни, наши алавастровые сосуды, чтобы освѣжить и ободрить ихъ въ часъ одиночества. Научимся, какъ та женщина, пока еще не поздно, «дѣлать что можемъ, и предварять помазывать тѣла ихъ».

За гробомъ, мы уже ни въ чемъ не можемъ помочь нашимъ братiямъ; предъ открытою могилой, любовь наша безсильна, и цвѣты наши не обдадутъ уже благоуханiемъ протекшую жизнь.

«Живъ Господь Израилевъ, передъ Которымъ я стою». (3 Цар. 17, 1).

Стоять прямо передъ Нимъ и только передъ Нимъ, въ этомъ вся сила, все дерзновенiе. «Я рабъ Твой и все сдѣлал по слову Твоему» [3 Цар. 18, 36]: — въ этомъ источникъ побѣды. Но Илiя долженъ былъ пройти черезъ разные опыты и упражненiя вѣры: скрываться у потока Хораѳа; тамъ, въ уединенiи, созрѣвать къ великому служенiю, питаемый чудесною пищею, по обѣтованiю Божiему. Спустя нѣсколько времени, потокъ высыхаетъ и вслѣдъ за этимъ слышится другое указанiе: «Встань, пойди въ Сарепту: я повелѣлъ тамъ женщинѣ кормить тебя». [3 Цар. 17, 9]. Господь измѣняетъ путь, измѣняетъ и обновляетъ почву, что-бы дать вѣрѣ силу вновь и вновь упражняться. Ко всему можно привыкнуть, даже къ самому чудесному и сверхъестественному, какъ Израильтяне привыкли къ маннѣ небесной. Когда потокъ высыхаетъ, прекращается одно чудесное явленiе, Господь замѣняетъ его другимъ, и ведетъ къ новому дѣйствiю Своей силы, къ новому упражненiю вѣры. Затѣмъ, наступаетъ Кармилъ: изумительная борьба и побѣда одного надъ множествомъ; и вслѣдъ затѣмъ, вторая одинокая борьба, безъ свидѣтелей, — когда Илiя восходитъ на верхъ Кармила и наклоняется къ землѣ, положивъ лицо свое между колѣнами. [3 Цар. 18, 42]. Здѣсь повергается слуга Божiй во прахъ, чтобы испросить и принять исполненiе Божiяго обѣтованiя. Тотъ только можетъ стоять, кто умѣетъ лежать во прахѣ. Дождь былъ обѣщанъ Господомъ, дождь помилованiя, примиренiя, возстановленiя Божьей милости, въ отвѣтъ на молитву раба Его; и изъ этого праха, простирается къ Нему рука вѣры, ухватывается крѣпко, и держитъ Его неотступно, пока не получено исполненiе. Нѣсколько разъ посылается юноша взглянуть на небо; долго выжидается, на колѣняхъ, въ терпѣнiи непоколебимаго упованiя, первая тучка, и наконецъ она появляется и одерживается тамъ, во прахѣ, на верху Кармила, побѣда вѣры. «Все земное склоняется передъ Илiей, — и Онъ можетъ стоять передъ Господомъ».