Эти слова бросают последний взгляд на жизнь апостола Павла. Он является перед нами в заточении, но, однако, принимающий всех приходящих к нему. Многие обращались к нему со своими заботами, вопросами, сомнениями, находя у него всегда радушный прием. Люди с мягким сердцем, с широкою, всеобъемлющею любовью, естественно, привлекают к себе всех обремененных грехом или горем, все души, жаждущие припасть к источнику воды живой. Таков был Павел. И, без сомнения, он умел ободрять всех и давать людям то, чего они искали, выслушивая их терпеливо и сочувствуя им. Замечательно, какого рода помощь расточал апостол Павел. Он говорил о Христе, он проповедывал Царствие Божие, насыщая их голод хлебом небесным.
Он указывал на Христа, от Которого одного может прийти помощь и успокоение. Мы в себе не имеем чем помочь или утешить ближних, мы только можем указать на нашего Спасителя. Эти дни заточения апостола Павла оказались самыми плодотворными в его жизни, хотя казалось, что он был обречен на бездействие, И мы, когда прикованы к одному месту болезнью или обстоятельствами, не будем падать духом. И тут, в кажущемся бездействии, к которому, быть может, нас призывает Господь, мы можем принести много пользы ближнему, можем поработать на ниве Христовой.

Терпение, заставляя нас вполне отказаться от себя, требует большой силы воли. Чем менее наружного блеска в этом тайном подвиге терпения, чем меньше оно замечено и оценено людьми, тем больше нам надо решимости и усердия, чтобы его исполнить. И тогда-то этот подвиг, эта жертва будет принята и вознаграждена Отцем нашим Небесным.
Вся жизнь состоит из отречения от своей воли, чтобы шаг за шагом следовать воле нашего Учителя. Цель жизни не всегда в совершении подвига. Она подчас состоит в полном бездействии, когда Господь избирает этот путь для нашего очищения. Трудно покориться такому уделу, когда душа наша горит желанием действовать, но надо уметь нести безропотно и это испытание, сознавая, что Господь призывает нас этим путем. "То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет" (1 Кор. 15, 36). И нам, чтобы жить, надо умереть для себя, надо в постоянном послушании этому закону умирать ежедневно, отдавая все, смиряя нашу волю пред волею Всевышнего.

И до сего дня служители Христа посылаются Им с тою же вестью всему человечеству. Приняв от Него эту проповедь, они должны также "Проповедывать лето Господне благоприятное".
Господь в Своем милосердии не громит угрозами отступивших от Него грешников, а посылает им слова любви и прощения, открывая перед ними путь к небу Двери рая широко раскрываются для всякого кающегося нелицемерно. Может войти и нищий, богатство там не требуется. Может войти и неученый наравне с самым просвещенным, если только он научился любить своего Спасителя и уповать на Него. Но это еще не все, проповедь обращается и к "сокрушенным сердцем"; много их на этой несчастной земле. И не перечислить все множество причин, сокрушающих сердца людей в течение их жизни.
Знаешь ли ты, читающий эти строки, что значит сокрушенное сердце? Твоя скорбь из таких ли, которую не может утешить ни одно человеческое слово? Твоя рана из тех ли, которым нет исцеления? Жив Тот, Кто сказал: "Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Мф. 11, 28). "Я с тобою, не смущайся, ибо Я Бог твой: говорю тебе, не бойся, Я помогаю тебе!" (Ис. 41, 10, 13). Жив Спаситель, "взявший на Себя наши немощи и понесший наши болезни" (Ис. 53, 4)! Он может тебя утешить, дать тебе, слепому, прозреть - отпустить тебя "измученного на свободу".
Но есть еще другого рода скорби - скорби о грехе, когда совесть пробуждается в нас. Царь Давид испытал это, апостол Павел также, и все искренно кающиеся знают эту гнетущую скорбь. Господь один может дать нам почувствовать весь ужас нашего греха, и тогда-то, дав нам понять, что в себе мы не найдем избавления от этого зла, Он указывает нам на единственный источник исцеления. Мы понимаем, что для каждого из нас есть прощение и примирение через кровь Иисуса Христа. Для нас пришел и пострадал Он. Нам возвещен мир - "дальним и близким" (Ефес. 2, 1), у нас есть любящий Отец Небесный. "Се Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира" (Ин. 1, 29), Он берет и твой грех, грех каждого, грядущего к Нему с полною верою; Он - Бог любви, готовый быть твоим утешением, твоей опорой, твоим прибежищем навек.
Далее: "проповедывать пленным - освобождение, отпустить измученных на свободу". Всех нас, порабощенных греху, опутанных, быть может, и бессознательно, цепями злого духа, пришел освободить Сын Божий и вырвать из власти сатаны. "Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете" (Ин. 8, 36). И если мы не всегда сознаем эту безграничную свободу, возвышающую нас над всеми земными мелочами и дрязгами, то не обратится ли и к нам упрек апостола Иакова: "не имеете, потому что не просите" (Иак. 4, 2). Просите, просите горячо, неотступно, чтобы Господь излил на вас богатые дары Святаго Духа. "Дарую им благословение, и дождь буду ниспосылать в свое время; это будут дожди благословения" (Иезек. 34, 26).
Да исполнится слово это в наши дни. "Господи, научи нас молиться!" (Лк. 11, 1). И не будем ограничивать молитву нашу узкими человеческими понятиями, а будем просить о ниспослании нам благодати. Когда благодать эта проникнет глубоко в нашу душу, тогда мы почувствуем, что действительно свободны и всецело принадлежим Христу.

Чем же Господь помог ученикам в их бедствии? Тем, что сказал: "Это Я". Он не обещал им тихой погоды, не повелел еще волнам уняться, не предвещал им и близкой пристани. Все это могло быть или не быть - но они ничего не должны были бояться с той минуты, когда Господь Сам присоединился к ним. В этом кроется поучение для каждого из нас - указание того именно, что нам нужно и о чем мы часто забываем. Не то необходимо, чтобы Он избавил нас от всего, что нас устрашает, но чтобы Он отнял у нас самый страх. Не то, чтобы Он усмирил бурю, но чтобы Он Сам пришел к нам среди этой бури. Вот чего мы должны просить у Господа; ничто другое не может нам помочь.
А вы, которым случалось видеть сияющий образ Христа, приближающийся к вам по водному пути ваших слез и вашей скорби, можете ли вы когда-нибудь это забыть? Можете ли вы забыть о том радостном свете, который Он излил на бушующее море в вашем сердце? Можете ли вы когда-нибудь забыть блаженство этого небесного видения, и не проникло ли тогда, хотя проблеском, в вашу душу удивительное значение слов: "Блаженны плачущие, ибо они утешатся" (Мф. 5, 4).
Не станем сами выбирать нашу судьбу, мы, которые ничего не можем предвидеть, а примем всецело путь, Самим Господом для нас выбранный. И не будем страшиться! "Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть" (Откр. 2, 10).

Мое убежище. Вспомним о всех врагах, нас преследующих. Из нашего прошлого наступает на нас целое полчище. Все то, что мы не доделали, все греховные мысли, недобрые слова, дурное наше влияние - все это встает перед нами, обличая нас и преследуя. Прошлое нельзя зарыть или - спрятать, оно не умолчит, оно живет и гнетет нас.
Но есть Убежище и Крепость - это Господь Иисус. "Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо", Он вкусил смерть за нас. Он "искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою" (Гал. 3, 13). Так Господь, Убежище мое, отдал Себя для моего избавления и спасения. Он сразился с моими врагами и победил их Своею смертью; "итак, нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе" (Рим. 8, 1).
Над всем прошлым пронеслось веяние Его всепрощения. "Он Избавитель мой, и убежище мое!" Но не остановимся на этом, пойдем дальше - "Он крепость моя". В убежище я укрываюсь от грехов моих, в крепости я сражаюсь с ними. Сотвори себе убежище в Господе и затем встань твердою ногою на твою Крепость! Беги от грехов своих, пока не достигнешь Господа, и в Нем, в несокрушимой твердыне, ты победишь их всех. Вот, душа моя, где победа! Вне убежища ты побежден, а в крепости ты победитель. В ней я буду жить вопреки моим врагам. В нашей власти, укрепившись в крепости, оградить себя от врагов непоколебимой стеною, которая есть Сам Всемогущий, Всеблагий Господь!

В притче о добром Самарянине мы сперва видим двух людей, считавшихся благочестивыми, - священника и левита; оба, увидев несчастного путешественника, израненного, ограбленного разбойниками, спокойно проходят мимо него. И для нас ясно, что эти люди не любят ближнего, как самого себя.
Однако ни священник, ни левит, собственно, не сделали никакого зла тому человеку. Они его не ударяли, не обокрали, а просто, посмотрев на него, поспешили дальше. Ведь это же не грех, скажете вы. Настоящие виновники были разбойники, так жестоко поступившие с этим человеком, изранив его, ограбив и бросив на пути. Священник и левит ведь ничем не были причастны к этому злодеянию. Нет, но, однако, они согрешили против закона любви, воздержавшись от помощи ближнему.
Мы не привыкли взыскивать с себя за то, чего не исполнили. Мы, конечно, каемся, когда нам случается повредить другому. Но вряд ли мы упрекаем себя в упущении случая сделать добро, оказать ту помощь, которая в нашей власти. Нет сомнения, однако, что мы берем на себя великий грех, не принося ближнему той любви и того добра, которые от нас зависели.
Мы ответим за каждый упущенный нами случай помочь ближнему по небрежности, невниманию, лености или себялюбию. Случай этот уж не вернется, а мы должны были им воспользоваться, он был нам послан Самим Богом.
Вдоль жизненного пути на каждом шагу мы встречаем раненых, обездоленных братьев и сестер, брошенных без помощи. Кем будем мы для них? Священником, левитом или добрым Самарянином?

Обетования Господа не ограничены каким-либо числом или временем, но возобновляются для нас постоянно, покрывая собою все. "В шести бедах спасет тебя, и в седьмой не коснется тебя зло" (Иов. 5, 19). Итак, нет того дня, когда Господь не был бы готов нам помочь. Но мы не сразу это постигаем; даже Петр не доверился Господу, когда стал утопать в свирепых волнах. Однако "Иисус тотчас же простер руку, поддержал его" (Мф. 14, 31). Достаточно было Петру, обессиленному борьбой, протянуть слабую руку ко Христу, и с той минуты он спасен. Господь снизошел к его боязливости и только сказал ему: "Маловерный, зачем ты усомнился?"
И до сего дня Господь постоянно обращается к нам с тем же вопросом. Мы думали, что у нас много веры, но что же значат наши сомнения, наш ропот, наши колебания? Не то ли, что мы, подобно Петру, отводя взор от Христа, в Котором Одном наше спасение, останавливаем его на том, что нас окружает, что смущает нас, отыскивая даже в будущем все то, что может страшить нас.
"Маловерный, зачем ты усомнился?" В этом сомнении все наше горе. Устремим взор на Христа, будем тверды, и волны житейские не зальют нас, и мы скажем с уверенностью: "Мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся, мы гонимы, но не оставлены" (2 Кор. 4, 8, 9).

Авраам был один из них: он оставил все и пустился в неведомый путь. И здесь он достиг высшей точки своего назначения. Ему был дан сын, он жил в довольстве, однако ж его ожидало величайшее испытание. Бог повелел Аврааму принести в жертву своего сына. Он мог еще вернуться с полпути, мог смутиться, слыша вопрос сына: "Где же агнец для всесожжения?" (Быт. 22, 8). Но Авраам отвечает: "Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой!" Он твердо идет вперед до самой земли Мориа - он не из тех, которые вечно колеблются, откладывают исполнением долга, действуют нерешительно и только в последнюю минуту, нехотя, исполняют приказание.
Авраам в молчании повинуется Богу сейчас же, не стараясь даже узнать причину этого приказания. Для него достаточно, что так велит Господь. На его месте мы, вероятно, дрожали бы перед требуемой от нас жертвой, забывая, что "Бог не попустит нам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы мы могли перенести" (1 Кор. 10, 13).
К чему заранее думать о том, что, может быть, потребует от нас Господь. Он даст силы для истинных, а не для вымышленных испытаний. Будем только идти твердо вперед, и Он встретит нас при каждой нужде. Он облегчит нашу нужду, насколько необходимо. Он безопасно доведет нас до конца, если только мы доверимся Ему всецело и будем думать о Его всемогуществе, а не о своем бессилии.
Господь часто требует от нас жертвы, чтобы испытать нашу веру. Он, Который, как Сын человеческий, смирил Себя даже до смерти, смерти же крестной, и пролил Свою кровь за нас, неужели Он тем самым не отнял у нас страх смерти? Неужели мы все еще колеблемся следовать за Агнцем до самой земли Мориа?
Господу нужны такие души, которые, как Авраам, готовы отдать Ему все, чего бы Он ни потребовал. А мы, в нашем ропоте, как бы спорим с Богом, торгуемся с Ним, не выпуская из своих рук то, что Ему угодно взять от нас.
Пусть Господь нам поможет безропотно, не колеблясь, положить на алтарь все, что для нас всего дороже, - отдать на заклание нашего Исаака, наше сокровище, наши надежды, все то, чем мы живем, в чем наша отрада. Пусть каждый из нас твердо идет в землю Мориа, следуя за Агнцем хотя бы и на смерть. Господь нам воздаст за все сторицею.

Чего жаждал Иисус, когда пришел к колодцу Иаковлеву? Он жаждал спасения души самарянки. Он и теперь хочет спасти каждую душу; великая жажда спасения людей лежит на душе Эммануила. А вы познали ли хотя бы малую долю этой жажды? То, что вы для себя получили от Господа, возбудило ли в вас радение о спасении других? Если нет, то не заглохли ли в вас дары Божий?
Настало время, когда Христос был приведен на Голгофу, распростерт на кресте, подвергнут ужасным страданиям. И тут томительная, бесконечная жажда охватила Его душу, и Он, - "да сбудется Писание, говорит: жажду! Воины, напоив уксусом губку... поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось!" (Ин. 19, 28, 29, 30).
На кресте Иисус жаждет спасения всего мира. Здесь Христос становится для нас "жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными перед Богом" (2 Кор. 5, 21).
А вы сострадаете ли этой жажде Христовой, или подносите Ему уксус вместо пития? Достаточно уже принял Он этой горечи от именующих себя рабами Его - горечи нашего себялюбия, легкомыслия и нерадения. Неужели не поднесете вы Ему наконец чашу чистой, свежей воды, чашу, полную желания служить Ему преданным сердцем, разделить Его жажду душевную о спасении грешников.
Не самообольщение ли все наше благочестие, если не истекает из него пламенное желание призывать к нему других. Не давайте Богу безвкусного, разведенного питья, бесцветную частицу вашего существа и жизни. Дайте все, что имеете; дайте самое лучшее, излейте крепкое вино ваших сил, способностей, привязанностей - всего, что даровал вам Бог.

Много врагов у нас в жизни. Один из главных есть мир; но против этого врага мы имеем щит веры: "Сия есть победа, победившая мир, вера наша" (1 Ин. 5, 4). Вера в Того, Кто победил мир. Мы имеем дело с раненым врагом, с миром уже побежденным.
Вера - тот ключ, который открывает нам невидимый мир, открывает нам славу Его и являет нам ее уже здесь, в этой земной хижине.
Верою можем мы видеть невидимое, ибо Господь наш и все воинство Его с нами. Смотри на невидимое, и это даст тебе силу перенести все видимые скорби. Тот же щит веры поможет тебе против всех осаждающих тебя врагов. Щит этот стоит между нами и нашею плотью, между нами и нашим горьким прошлым, между нами и гнетущим нас настоящим, и неведомым нам будущим, наконец, между нами и всеми кознями диавольскими. Им защитим мы нашу душу, им победим окончательно, если только никогда не будем выпускать его из наших слабых рук.