Будем строго держаться двух правил в нашей ежедневной жизни: никогда не унывать и никогда не внушать другим уныния. Мы не смеем унывать, потому что наше расположение духа отражается на окружающих и мрачные наши мысли отнимают у них надежду на будущее и силу в борьбе с искушениями. Лучше молчать, чем высказывать заранее наши опасения. Если же сердце наше полно радостного упования, выскажем громко и веру, и радость нашу, и полученное нами от Господа изольется благословением вокруг нас.
Часто люди опускают руки в отчаянии, видя, что их труды напрасны, плода не видно, жатва медлит. Когда такое чувство овладевает нами, вспомним о твердости и постоянстве, с которыми трудился Христос на земле. Упование и надежда не покидали Его, хотя видимой победы Он не одержал, и труды Его могли казаться тщетными.
Будем всегда носить в сердце этот чудный пример, будем помнить, что за тучами светит солнце, и, терпеливо ожидая, чтобы оно вновь воссияло и нам, не позволим себе никогда впадать в уныние. Оно отнимает необходимую нам силу и бодрость. Будем смело смотреть вперед, отыскивая всегда светлую точку. Господь оправдает наши надежды, и окружающим нас жизнь покажется радостнее, светлее, прекраснее.

Он ищет, "пока не найдет" (Лк. 15, 4), и те, кого Он нашел, "не будут уже ни алкать, ни жаждать... и отрет Бог всякую слезу с очей их". Будем помнить, что это слово относится к духам "праведников, достигших совершенства" (Евр. 12, 23), и к тем, кто "пришел от великой скорби" (Откр. 7, 14) к чудному духовному наследию, чей голод был голодом души, чья жажда была жаждой сердечной.
Вот наш "якорь безопасный и крепкий за завесой" (Евр. 6, 19), он устоит против всего, и за ним сияние радости и блаженство неописуемое. Слово Божие побуждает нас "поступать по духу" (Гал. 5, 10) и вместе с тем обратиться и быть, как дети (Мф. 18, 3), чтобы войти в Царство Небесное.
Присоединяясь уже теперь к тем, кто "свои Богу" (Ефес. 2, 19), в уверенности, что мы окружены Его Ангелами, охраняющими нас "во всех путях наших" (Пс. 90, 11), мы найдем определенное нам место и то дело, которое никто другой не мог бы исполнить за нас. В надежде на Бога Утешителя, понимающего нас лучше всякого земного друга, пойдем смело вперед, "забывая заднее, стремясь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе" (Флп, 3, 13, 14).
Кто знает всю силу любви, которой держится мир? Не все кончается с земною жизнью, она окружена полнотою жизни вечной, и вокруг нас есть "облако свидетелей" (Евр. 12, 1), о которых мы не должны забывать. Самый воздух пропитан любовию, отвечающей каждому нашему вздоху, понимающей малейшее наше побуждение. Господь "венчает нас милостью и щедротами" (Пс. 102, 4), и когда Он нас встретит там, где "обителей много", мы узнаем, что Он исполнил "желание сердца нашего" (Пс. 36, 4).
В руках Божиих мы найдем утешение и покой, которых мы лишены на земле. Он знает, как тяжело быть непонятым теми, кого мы любим. Его совершенная любовь сочувствует всем нашим испытаниям, и в тяжелую минуту Он шепчет нам: "Придите ко Мне, Я успокою вас, Я люблю вас". Он любит так, как никто другой любить не может. Он испытал и полное отречение от Своей воли, подчиняясь вполне воле Отца.
Молитесь, как Он молился: "Да будет воля Твоя!" И ответ придет наконец. Волною полного, совершенного мира обдаст нашу душу, как луч света вдруг заливает темную комнату, когда откроешь дверь. Он взойдет и наполнит Собою пустоту душевную, и не будет уж ни болезни, ни тоски, ни печали, ни смущения, но полный, совершенный, понятный ответ на все наши молитвы, исполнение всех наших надежд. Господь Сам будет с нами.

Господь знает цену всего, что мы приносим Ему Христос, сидя в храме, против сокровищницы, следил за каждым жертвующим. Иуда стоял возле Него на своем излюбленном месте. Вот входит фарисей гордою поступью, с величественной осанкой и несет золотую монету на виду у всех. Как она блестит на солнце, как этот свет отражается в глазах Иуды!
Вслед за этим видением человеческой славы картина меняется: входит бедная вдова, печальная, изнуренная; исхудалая рука робко достает две лепты из-под ветхой, изодранной одежды и опускает их в сокровищницу; с опущенными глазами, как бы пристыженная скудостию своего приношения, она скромно идет своею дорогой.
Как будто слышится вопрос Христа, обращенный к Иуде: "Сколько она положила"?
"Две лепты, Учитель, что составляет кодрант", - отвечает он.
"И это все?"
"Все, Учитель, и не стоило приносить этого, не так ли? Этим не обогатится сокровищница!"
"Иуда, - говорит Учитель, - она принесла больше, всех".
Иуда ошеломлен, он не может этого понять и никогда не понял. Но глаза Спасителя видят "все драгоценное". Он видел побуждения вдовы, видел любовь этой жертвы.
Как изменились бы наши суждения, если бы мы могли видеть то, что Он видит! Но сердце человеческое часто унывает, жалобный крик недоумения слышится в словах: "Но где же то драгоценное, которое видит Господь? Есть ли где-нибудь настоящее добро? Быть может, и не найти его на сем свете? Везде один грех, порок, неправда, погибель!" Однако вспомним другую сцену: Учитель сидит в доме Симона фарисея. Туда входит женщина-грешница. При виде ее возмущенный фарисей размышляет в сердце своем: "Если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница".
Пророк?! Он прозорливее всякого пророка. Симон видел в ней грешницу; Христос видел в ней раскаяние, сокрушение, печаль, жажду избавления; и Он снизошел к ней и поднял ее из глубины отчаяния и греха, поставил ее на твердый камень и вложил в сердце ее новую песнь.
Христос не смотрит на греховное прошлое, Он видит новую жизнь, перед Ним открыта светлая будущность.
"И все драгоценное видит глаз Его".

Умирающие в страхе Божием и в вере во Христа, в сущности, не вкушают смерти; для них смерти нет, а лишь перерождение, переселение. Они переходят в новую жизнь, сохраняя свои чувства, свои мысли и свои свойства. Их, без сомнения, ожидает покой, но что же это за покой? Не бездействие, а мир душевный. Они отдыхают от греха, от горя, от страха, от сомнения, от забот - вот истинный покой, в котором пребывает Сам Господь.
Вечное успокоение в беспрерывном действии. Как звезды над нашей головой вращаются постоянно в пространстве неисчислимом и все же остаются в покое, потому что движение их стройно, гармонично, повинуется божественному закону. Совершенный покой в постоянном труде - вот, без сомнения, тот покой, которым пользуются духи праведников.
Если это так, какое же утешение для нас, смертных, лишившихся уже стольких близких наших, в той мысли, что смерть есть возрождение к высшей жизни, в котором меняется лишь оболочка, прикрывающая собою нашу бессмертную душу? Где же тогда жало смерти? Оно не касается нашего духовного существа, которое не может подвергнуться тлению. Все духовное, возвышенное, несомненно, вечно, и Господь, Своею смертью победивший смерть, "даровал нам победу Господом нашим Иисусом Христом" (1 Кор. 15, 57).
При виде смерти у нас часто вырывается вопрос - зачем? Но цель и значение есть у каждой смерти, хотя они нам не открыты.
"Я стал нем, не открываю уст моих, потому что Ты сделал это" (Пс. 38, 10), - восклицал Давид. Так скажем и мы. "Я стал нем!" Не в ярости, не в отчаянии, но потому, что это дело рук Твоих, и, следовательно, оно к лучшему.
В смерти нет случайности, она предназначена Богом. Это есть дело Отца Небесного, Который не забывает ни одну малую птицу Это есть дело Сына Божия, умершего на кресте, чтобы спасти человечество. Дело Духа Святаго, дарующего жизнь всякому творению. Это есть дело Того, Который любит жизнь, а не смерть; свет, а не тьму; добро, а не зло, поэтому Он творит все во благо. Нам и не нужно знать причину и значение всего. Итак, будем и мы молчать, как молчит ребенок, сидя у ног матери и глядя доверчиво в ее глаза, уверенный в любви и тогда, когда он ее не понимает.

Быть совершенным значит искать в жизни прежде всего Царствия Божия и правды его. Так действовать и мыслить, чтобы Царствие Божие внутри нас могло свободно расти и развиваться, чтобы не коснулось нас растлевающее дуновение порока и греха. Вот к чему прежде всего должна стремиться душа наша: не к богатству, не к славе, не к выгоде, не к удовольствию, а к подражанию Отцу нашему Небесному.
"Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться... потому что всего этого ищут язычники" (Мф. 6, 25, 32). Вот чем мы, дети Божий, отличаемся от прочих. Мы сыны Божии, следовательно, граждане иного, небесного города, имеющего прочное основание. Мы помышляем "о горнем, а не о земном" (Кол. 3, 2), - цель и стремление жизни нашей изменились вполне.
"Наше жилище на небесах" (Флп. 3, 20), мы подданные небесной обители, подчинены ее законам, вправе обладать ее преимуществами, мы не только живем обещанием будущих благ, но и теперь уже свободные члены Небесного Царства. Как таковые, мы высоко держим знамя Царя нашего и отдаем на служение Ему все наше усердие, всю нашу любовь.
В Царстве Отца нашего заключается для нас вся слава, которых ищут другие в жизни земной. Если бы мы искали прежде всего правды Его и подчиняли бы все Его закону, как возросла бы вера в Него вокруг нас! Вера в будущую жизнь стала бы доступнее, если бы все наши дела и мысли возносились к тому Небесному Царству.
Итак, святость заключается в совершенном здравии души. В чем же состоит совершенное здравие? В стяжании Духа Святаго.
Христос жизнь наша (Флп. 1, 21) - Его мы должны принять всецело и найти в Нем прощение, избавление, победу.
Христос жизнь наша. Им должно быть проникнуто все, чем мы живем. Вот в чем святость и совершенство.

Даруя нам жизнь, Господь каждому из нас поручает нечто, что мы должны охранять, употреблять, ограждать, наконец, возвратить Ему неповрежденным, нерасточенным. Христос мог сказать Отцу в конце Своей земной жизни: "Никто из них не погиб, кроме сына погибели" (Ин. 17, 12). Когда мы окончим земное поприще, дай Бог и нам иметь возможность возвратить все Ему со словами: "Я сохранил в целости все то, что Ты дал в мои руки, и по моей вине ничто не пропало и не поблекло".
Ал. Павел сказал Тимофею: "Не неради о пребывающем в тебе даровании" (Тим. 4, 14), разумея радение о проповеди учения Христова. Тимофей был тогда молод, он должен был соблюдать в чистоте открывшуюся ему веру. Так и каждый юноша-христианин должен ограждать себя от влияния мира и, проходя по жизненному пути, стараться сохранить себя нетронутым, незапятнанным.
Говорят, что маленький зверек горностай так заботится о чистоте своей шкурки, что готов умереть скорее, чем загрязнить ее. Желательно было бы видеть в юношах, начинающих жизнь, такой же инстинкт самосохранения в нравственном смысле. Лучше согласиться на всякую жертву, на всякое страдание, лишь бы сохранить чистоту сердечную и непорочность жизни.
Когда мать держит на руках своего ребенка в сознании, что он послан ей Самим Богом, что может быть священнее этого залога невинной души младенца, порученной ей с тем, чтобы она берегла и ограждала ее и могла бы возвратить цельною, нетронутою в руки Божий для вечной жизни. Так же мы должны смотреть и на дружбу; друг доверяется нам, мы несем некоторую ответственность за него перед Богом. В дружбе надо искать не того, что мы можем извлечь из нее для себя, а того, чем мы можем обогатить ее нашею любовью, нашим попечением. Честное имя лучшее наследство, которое отец может оставить своим детям; они должны смотреть на него, как на священный залог и хранить его во всей чистоте.
Если так бережно охраняется имя, которое мы носим, что же сказать об общем для всех нас имени христианина. Ответственность христианина очень велика - где бы и с кем он ни находился, всегда должен помнить, Кому он принадлежит, Кому служит и Чье имя он носит. Господь и Учитель наш желает, чтобы мы были "верными в малом", верными во всем, доверенном нам. Для этого мы должны каждый день снова принимать от Господа то, что Он дает нам на хранение, и, обновляя ежедневно наши силы, мы донесем нашу ношу до конца. "Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни".

Какой поразительный вопрос для каждого из нас! Неужели для нас столь близкий и знакомый нам с детства Спаситель остался чужим?
Какое печальное, ужасающее предположение! Неужели и к нам, бывшим так часто свидетелями Его благости, Его славы, Его милосердия, к нам, пользующимся столь великими преимуществами, к нам, питавшимся Его словом с ранних лет, может быть обращен этот вопрос: "Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня?" Не знать Его значит не знать ничего - познавая Его, узнаешь все. Постараемся проникнуться всецело этим сознанием, в нем мы найдем ответ на все мучительные вопросы, разрешение всякого недоумения.
Познание Христа! Вот в чем смысл нашей жизни, вот где свет после мрака, мир и успокоение после страха, после борьбы! Книга Жизни осталась закрытой для всех поколений и для каждого человека. Напрасно мы стараемся ее раскрыть; мы плачем о том, что никто не может этого сделать, и все старания, все усилия остаются тщетными, вся мудрость наша бессильна. Один только "Агнец закланный" снимает с нее печать и открывает ее нам. Пока мы не найдем Иисуса, мы стоим в недоумении перед самой истиной. Только при познании Его пробивается свет, и тени исчезают.
Наши грехи, наше горе, наши ошибки происходят оттого, что мы не знаем Его. Тот, кто лучше познает Христа, проникнет до глубины истины и подымется высоко над землею. Нашим безумием, нашими грехами, нашими упущениями мы вызываем печальный вопрос Христа: "И ты не знаешь Меня?" "Ищите Его",- говорит пророк; мы блуждаем, мы падаем во мраке, пока нам не явится Тот, Кто есть Свет мира.

Простой человек, родом Самарянин, ехал верхом, на осле по пыльной дороге. Увидев на пути человека в беде, он поднял его, помог, чем только мог, и опять продолжал свой путь по той же пыльной дороге. Вот то служение, которое нам велит исполнить заповедь Божия, вот на чем особенно настаивает Христос. Любить всегда, вдоль всего нашего пути, проходя по пыльной большой дороге и заходя на одинокие тропинки.
Он требует, чтобы служение наше выражалось в любви ко всем искупленным Им как к братьям нашим. В неизменной кротости, в самоотвержении, в полном самозабвении - в этом должно заключаться постоянное служение наше Христу. Оно касается каждого из нас, в семейном, домашнем быту, в общественной жизни - везде должны преобладать кротость, терпение и братолюбие. Это должно быть плодом нашей веры. Этот дух должны мы вносить в наши молитвы, частные и общественные. Такого служения ожидает Господь от всякой матери, от детей, от господ и слуг.
Это и есть истинная религия - дух кротости, ничем ненарушимый, любовь, которая выражается в ласковых словах, в тихом, ровном обращении, которая, наполняя собою весь дом, облегчает жизнь и вносит свет и радость в каждое сердце, подобно солнцу, заглядывающему в каждый уголок скромного жилища, чтобы согреть и осветить его.
Если в Боге наше убежище, то в Нем и сила наша. Он, несомненно, даст нам силы исполнить то, что велит исполнить. Только Его именем мы подчиним себе того духа злобы, раздражения, холодности, который изгоняется лишь "молитвою и постом".
Будем уповать на "Вождя спасения" (Евр. 2, 10) нашего, Который "всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас" (Евр. 7, 25). В Нем мы одержим победу над нашим нетерпеливым нравом, над холодным себялюбием, над раздражающими нас людьми и обстоятельствами, над неудачами, оскорблениями, над чужими и собственными пороками и упущениями. Будем помнить, что над всем этим господствует Он. Будем верны в том, что нам всего доступнее. Первая заповедь есть: "Люби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею", - "возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мр. 12, 30, 31), помогай, облегчай, заботься каждый день о всяком встречающемся тебе - вот вторая заповедь, пополняющая первую.

В этом мы видим причину Его сострадания. Он знает наше бессилие. Неспособные, слабые часто являются помехой в жизни. Они задерживают занятых людей; негодные для борьбы, неспособные дать добрый совет, они не нужны руководителям; ими пренебрегает и мыслитель, они его не понимают; и в делах, не оказывая никакой помощи, они являются только помехой.
Но милосердие не гнушается ими. В нем есть им место, оно их терпит и благословляет. Апостолы думали, что малые дети помешают Христу и не хотели их допустить к Нему. Но Он вознегодовал на это; в Его сердце и в Его объятиях было место для них. И всем слабым, никому не нужным найдется у Него место - они Ему не мешают.
Возрадуйся же, душа моя! Не сомневайся в Боге твоем и не предавайся безумным мечтам о мудрости и величии, как будто ими ты могла бы чего-нибудь достигнуть. У Господа есть место для тебя, какова бы ты ни была; Он готов принять и то, что ты принесешь Ему в твоей слабости. "Как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его" (Пс. 102, 13). Что подкупает нас в малом ребенке и вызывает нашу нежность? Не его ли беспомощность? Видя эту беспомощность, мы не только охотно, но радостно стараемся ему помочь, заботиться о нем и готовы день и ночь печься о нем. Маленький слабый ребенок находит себе место прямо у сердца матери, там, где ей скорее всего видна всякая его нужда, где ей слышнее малейший его крик, где она своими любящими объятиями может защитить его.
Так и Господь жалеет боящихся Его, "ибо Он знает состав наш, помнит, что мы - персть".

В ранней молодости мы раздражаемся и ропщем при появлении малейшего облачка на нашем горизонте. Нам хотелось бы, чтобы солнце никогда не переставало светить, чтобы путь наш был усеян цветами, чтобы вокруг нас беспрерывно раздавался беззаботный смех и радостные песни.
Но с годами мы более склонны искать благотворную тишину надвигающихся сумерек, хотя нас все еще страшат ночные тени, в которых мы видим нечто таинственное.
Ученики Христовы не могли избавиться от гнетущего их чувства страха. По развитию они были еще детьми, и на них находил страх одиночества, когда "Иисус не приходил к ним".
Каждый из нас должен пройти через такое время испытания. Тоскливое чувство одиночества рано или поздно овладевает и нами. Бурные волны неудержимым потоком уносят наш бедный челнок, разбивают и бросают его во все стороны. Руля уже нет, трепет и ужас охватывают нас при виде надвигающейся ночной темноты. Но успокойтесь! Господь приближается к нам по волнам, несмотря на бушующий ветер! Над ревом разразившейся бури раздается Его голос: "Не бойтесь, это Я!" Страх наш исчезнет, когда мы узнаем Его голос, и сделается "великая тишина" в нашем сердце.