«Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.

Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу твоему.

Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь»

(Молитва Св. Ефрема Сирина)

Множество раз повторяемую в дни Великого поста за богослужением можно услышать молитву преподобного Ефрема Сирина, придя в храм. Наверное, мы не раз задавались вопросом: почему же именно эта молитва была избрана Церковью и введена в великопостное богослужение? Ответ на этот вопрос достаточно прост и однозначен.

Именно в то время, когда человек хочет очистить свою душу для радостной встречи с Господом в Таинстве Евхаристии, враг рода человеческого (ревнуя более всего о подчинении человека своей коварной воли) пытается воздвигнуть всяческие препятствия, с неимоверной силой стараясь не допустить поражающей для него и благостной для нас встречи. Отец лжи и клеветник искони пытается любыми доступными ему средствами уловить душу человеческую в свои мерзкие сети и сделать её своим храмом. С этой-то целью и искушает нас лукавый более всего в дни Великого поста, пытаясь посеять в нашу душу тлетворные семена праздности, уныния, любоначалия и празднословия.

Что же за грех праздности и к чему он приводит? Праздность, как учат об этом святые Отцы Церкви, — это направленность человеком всех своих жизненных сил как телесных, так и духовных не на путь истинного богопознания, а на телесные сиюминутные удовольствия. Современный человек стал буквально рабом праздности, как-будто не замечая при этом оков и цепей, которыми он сам всё более и более с каждым днём приковывает себя к тленному миру.

Знаменитый подвижник, писатель-аскет, смиренный наставник монашествующих и мирян святитель Игнатий Брянчанинов, рассуждая о грехе праздности (рассеянности), пишет следующее: «Безрассудно — провести краткую земную жизнь, данную нам для приготовления к вечности, в одних земных занятиях, в удовлетворении мелочным, бесчисленным, неудовлетворимым прихотям и пожеланиям, ветренно перебегая от одного чувственного удовольствия к другому, забывая или воспоминая редко и поверхностно о неминуемой, величественной, и вместе грозной, вечности».

Как очевидно то, что человек, осознавший ничтожность своих собственных усилий в деле спасения своей души, ступил на первую ступень лестницы добродетелей. Так, несомненно, и то, что человек объятый духом праздности, уже находится на первой ступени лестницы, ведущей к его душевной погибели.

Ведь праздность, или рассеянность, как говорит святой преосвященный Игнатий, — «сама карает преданного ей: временем всё прискучивает ему — и он, как не стяжавший никаких основательных познаний и впечатлений, предаётся томительному бесконечному унынию».

Очевидность и актуальность высказывания святителя подтверждается душевным состоянием огромного числа наших современников. Это те люди, которые, имея, как им кажется, все необходимые блага для своего счастливого существования, очень часто бывают при этом подвержены духу уныния.

Страшным по своим последствиям для души и, к сожалению, часто встречающимся среди людей является также дух любоначалия, именуемый по другому — гордость житейская, тщеславие.

«Путь искателя славы человеческой — постоянное и разнообразное человекоугодие. Тщеславие питается богатством, знатностью рода, громкими именами, которыми увенчиваются служение и угодливость миру и прочими суетными почестями. По такому свойству своему слава земная и человеческая прямо противоположна славе Божией», — научает нас святитель Игнатий.

У тщеславного человека возникает постоянная необходимость подтверждения и укрепления своей славы среди людей, для чего он часто заискивает перед людьми, зачастую вступая с ними в праздные разговоры. На самом деле то, что мы привыкли именовать между собой как «ни к чему не обязывающий разговор», или «разговор ни о чем», по сути своей является одним из проявлений греха празднословия.

Говоря о грехе празднословия, святитель Игнатий пишет: «Авва Макарий Великий говаривал скитской братии, когда распускал собрание: «убегайте, братия». Один из старцев сказал ему: «Отец! Куда бежать нам далее этой пустыни?» Тогда Макарий положил перст на уста свои и сказал: «Этого убегайте». Сказав, он пошел в келлию и, затворив двери, пребывал один».

Но молитва св. Ефрема Сирина не исчерпывается лишь нашей просьбой к Богу о недопущении в нас выше обозначенных страстей. Далее мы просим Бога о даровании нам добродетелей целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви.

Зачастую многие из нас не понимают значения многих церковно-славянских терминов, выражающих то или иное понятие. Типичный случай — это непонимание или неправильное понимание термина «целомудрие».

В труде «О добродетелях, противоположных восьми главным греховным страстям» святитель Игнатий дает такое краткое определение добродетели целомудрия: «Начало целомудрия — неколеблющийся ум от блудных помыслов и мечтаний; совершенство целомудрия — чистота, зрящая Бога».

Следующая добродетель, которой так не хватает современному человеку, — это смиренномудрие. Термин, также требующий пояснения. Итак, «смиренномудрие — правильное понятие человека о человечестве: следовательно, оно есть правильное понятие человека о самом себе. Прямое действие смирения, или смиренномудрия, заключается в том, что правильное понятие человека о человечестве и о самом себе примиряет человека с собою, с человеческим обществом, с его страстями, недостатками, злоупотреблениями, с обстоятельствами частными и общественными, — примиряет с землею и небом. Добродетель — смирение — получила свое наименование от рождаемого ею внутреннего сердечного мира. Когда имеем в виду одно успокоительное, радостное, блаженное состояние, производимое в нас добродетелью, то называем ее смирением. Когда же намереваемся вместе с состоянием указать и на источник состояния, тогда именуем ее смиренномудрием», — пишет преосвященный Игнатий.

Христианское отношение к следующей добродетели — терпению — иное, нежели в окружающем нас мире. В нашем обиходе существует такое простонародное выражение: «терпеть, стиснув зубы». В большинстве случаев им обозначаются обстоятельства, при которых человек терпит что-либо, но при этом сердце его полно гневных мыслей и находится в яростном возмущении. Совсем другое понимание добродетели терпения в Православии.

Святитель Игнатий по этому поводу пишет следующее: «Хочешь ли постоянно пребывать в святом дому терпения? — Запасись пищей, необходимой для такого пребывания: стяжи и умножай в себе помышления и чувствования смиренные. Вид смирения, предуготовляющий к терпению скорбей пред пришествием их и способствующий к благодушному терпению скорбей по пришествии их, святыми Отцами назван самоукорением».

Последняя из названных добродетелей в молитве и первая по своей значимости — любовь. Перечислим же вместе со святым подвижником Игнатием (Брянчаниновым) некоторые видимые действия, которые включают в себя добродетель любви: «Верность к Господу, доказываемая постоянным отвержением всякого греховного помысла и ощущения. Зрение в ближних образа Божия и Христа; проистекающее от этого духовного видения предпочтение себе всех ближних и благоговейное почитание их о Господе. Любовь к ближним братская, чистая, ко всем равная, беспристрастная, радостная, пламенеющая одинаково к друзьям и врагам. Глубина смирения и уничиженнейшего о себе мнения…». «Конец бесконечен!» — такими словами святитель оканчивает перечисление возможных проявлений этой христианской добродетели.

В завершение хотелось бы привести следующие слова, сказанные некогда святителем Игнатием: «Христианин, внимающий своему спасению, должен помнить, что любой порок, если возобладает в человеке, может погубить его душу. Послабление одному греховному навыку может открыть вход в душу многим грехам и порокам. Постоянное бдение над своим сердцем и искоренение из него всех греховных навыков будут постоянно вести христианина по духовному пути совершенствования».