Когда смотришь на евангельских грешников, слушаешь их слова и видишь их поступки, невольно думаешь: какие эти грешники, в сущности, хорошие люди по сравнению с нами, с людьми нашей эпохи.

     Вот разъяренная нарушением заповеди Божьей толпа подходит к Спасителю. Она влечет женщину, "взятую в прелюбодеянии", и готова ее за это побить камнями… Как благоговейно эта толпа выслушивает мудрый и кроткий ответ Спасителя на свой вопрос, и как сильно, живо говорит в это время совесть человеческая в каждом из этой толпы… Разве нечто такое возможно теперь? Безмолвные, обличаемые внутренним судом совести, эти грешники рассеиваются… Разве это могло бы произойти теперь? Трудно, во-первых, предположить, что люди наших лет, столь искренне и так религиозно стали бы возмущаться прелюбодеянием; этот грех теперь приукрашен, обвит всеми бумажными лентами литературы, театра, фильма. Это область безчисленных подражаний, особого тщеславия и своей героики. Разве возможно сейчас проявление такого религиозного отношения к греху, как у этой еврейской и языческой иерусалимской толпы? Смотрите, как начали все эти люди один за другим уходить, "обличаемые совестью" своей! Немногие общественные обвинители ближнего могли бы сейчас проявить такую нравственную чуткость.

     А грешный евангельский блудный сын… Как поражает он сознание наше тонкостью и глубиной своего покаяния - удивительная душа, - смиренностью своих чувств: "Отец, я недостоин называться твоим сыном, прими меня, как одного из наемников твоих".

     А мытари, современные Господу Иисусу Христу, эти сборщики налогов, нечестные чиновники первого века, которых так гнушался палестинский народ, - не дети ли они по сравнению со многими чиновниками наших дней во всех странах и народах мира?

     Даже классический, вспоминаемый человечеством постоянно разбойник Варрава, освобожденный Пилатом вместо Христа и, несомненно, убивший кого-нибудь на дороге, - как можно определить его преступление по сравнению с методическим и сознательно-безпощадным умерщвлением, "ради государственной пользы", в наши дни миллионов невинных жертв с их женами и детьми?

     Евангельские грешники… Вот они несут драгоценный алавастровый сосуд с миром и разбивают его, чтоб помазать тело Иисусово; вот они горько плачут после своего отречения; вот они останавливаются на дороге, как Савл, пораженные небесным видением… Все они изменяют свою жизнь или, осуждая себя, на кресте своем просят Господа "помянуть их".

     Где наше миро, где наши слезы, где чуткость нашей совести, обличающей нас?.. Ничего этого не видно. Мы предаемся своим планам, проектам, чувствам, страстям и забываем кроткую, любящую нас истину Христову. Мы ушли далеко не только от Евангелия, но даже от евангельских грешников!

     Евангельская греховность - это "пастушеская свирель" по сравнению с назойливой, оглушительной и безстыдной музыкой греха наших дней. Не только единично, но и коллективно восстают люди нашего века против Духа Божия. Белое так настойчиво называется в мире черным, и черное - белым… "Горы, падите на нас, и холмы, покройте нас"!

     Кто имеет в наши дни силу шептать смиренную молитву мытаря? Мы все считаем себя благополучными мытарями, а ближних своих - фарисеями.

     Вглядываясь в греховность, нам открытую в Евангелии, и всматриваясь в жизнь человечества, нельзя не видеть, что стоит уже "при дверях" Суд последний над миром.